Говори со мной, слышишь? Пожалуйста, говори. Как бескрылые самолеты падают в Сомали, Как в песке утопают голые корабли, Отвергнутые волнами. Как тебя накрывает его цунами, Словно к кончикам пальцев электричество подвели. Как сначала искрит, а потом нули, Как тоска безответная гонит на край земли Тех, кто давно уже поселился там. Как Господь расставляет фигурки картонные по углам, И не знает никто, сколько клеток счастливых у этой его доски: Нелюбившие любящим станут теперь близки – Чувства мелки, объятья редки, слова резки, Но расстаться – значит скользнуть из Его руки Обнаженным огромным сердцем. В безысходность. На самое ее дно. Там его еще теплым вынут и заменят на крохотное одно. Одиночества страх будет есть его по ночам, Пока страсть ожогами рассыпается по плечам, Страсть, что вначале всегда слепа, и с лихвой накрывает тела обоих. Ты лежишь невзаимная и рисуешь печаль свою на обоях:
Вот лесочек, вот пруд, вот поляна, вот мамин дом, Ты бежишь ей навстречу, улыбку держа с трудом, И всегда остающимся детским для мам лицом Утыкаешься в тоненькую ключицу. Ее сердце об сердце твое стучится, Кровь качая и в дочкино, и в свое. Все отхлынет: страхи, вранье, гнилье - Ничего с тобой не случится.
Так уходят в холод, болезнь и смог. Так уходят из дома, в котором Бог. Так уходят, себя проклиная: «Убог, убог». Так уходят, когда тебя любят, а ты не смог.