Мне говорят я гордая, Надменный взгляд уставших глаз, Молчание на глупые вопросы, И проще им так многого не знать, Чем осудить, а после камень бросить.
Им не понять, Когда не спится темной ночью до зари, И лишь тетрадь шуршит под гнетом тонкой ручки, Слова о том, что не смогла произнести, Закрыв на острые засовы свою душу.
Я не кажусь для вас святой… Во мне грехов как светлячков на лампе, Но боль других не втаптываю в грязь и прохожусь, Я сердцем сострадаю без остатка.
Я не смотрю по сторонам, Чтоб не судить суровым взглядом чьи то судьбы, Я лучше отвернусь, оборонюсь, Чтоб только не познать чужую сущность.
Мне говорят высокомерие мой друг, Но мой кулак стучал по каждой встречной двери, Не продавалась, боже правый, не умею, Чтоб с нелюбимым под покровом темноты, И чувствовать на вкус чужие губы… Уж лучше засыпать одной в тиши.
Теперь поговорим о жизни, Не той что за пределами земли, О той, что порождает ненависть и трусость К казалось бы таким же, как и ты.
Еще голодные глаза… В безродных маленьких прохожих, Что тянут руку осторожно, и совершенно не глядя.
А те несчастные ладони, Забытые любимыми детьми, Трясутся так, что пробирает дрожью, Едва живущие, на острие пути.
И каждый одинок… В своих уютных дорогих отелях, И в маленьких прокуренных кафе, Сидя в кругу семьи, или один в постели Не избежать бессилия души.