Не Алушту сладчайшую летнюю, одна тысяча девятьсот...., где больную тебя, шестилетнюю, мама с пляжа "домой" несёт, но Алушту недавнюю, зимнюю — с солнцем мёртвых на пляжах твоих, с мандаринно-январской корзиною в крымубежище на двоих, с той тоскою неубиваемой от напитанной кровью земли, со шмелёвской, неупиваемой синей чашей морской вдали, с новогодним контентом из телека, с контингентом в кафешках из зон, и шестого — с террасы отелика — Рождества колокольный звон. И трехдневную, непространную, в недоверчивом сердце дрожь. И разлуку, с улыбкою странною. Впрочем, что же в ней странного, что ж?..