Улица. Улица вспыхивает Яркими розовыми и красными всполохами. В голове тяжёлое, Налитое, как головная боль. Под бьющим до бела светом Бежит порабощённое блеском стадо. Оттирает чуждых, одиноких, Сталкивает их. Бегут через упавших, Бегут на блеск.
Глумление голода и наживы. Осматривают, оглядывают, выхватывают, Отрывают по куску души, И хватают, и бросают прямо на мостовую, Прямо к надвигающейся толпе. Глумление голода и наживы.
«Посмотрите, посмотрите, какая она! Сидя дома в детской, читала сказки Про ледяные дворцы и про искорку, Думала, время — вечность… Время — срок! Срок — первое число!
Раздавить! Стереть! Накатывается!
Улица. Улица многоликая, холёная, нарумяненная И голодная подлым голодом бездарности Кричит: «Постарайтесь приспособиться, Надо приспособиться. Мы, знаете, уже опытные, У нас известный вкус, образцы…»
Да, это скотобойня! Это продажа мяса, Конкуренция холёного мяса. Предлагаются, выставляются, Лезут тела на тела, Предлагая себя и друг дружку: «Смотрите, смотрите, я с этого бока толще! А у меня, вы знаете, у меня бюст, у меня бюст! А у меня, вы знаете, у меня глаза! Я вот так вот боком взгляну, и у меня глаза!»
Раздавить! Стереть! Накатывается!
Раскалились. Раскалились докрасна Чёрные гнилые зубы У пасти тусклого входа. Чёрный провал Пожирает и изрыгает толпу людей. Чёрные кляксы шипят, Приглашая: «Пожалуйста, пожалуйста, входите, У нас самое последнее слово, регламентация: