Ну и всё, говорю я, и всё... Мы стоим, как два истукана, Время накрывает нас с головой, выплёскивает за край экрана, И это так удивительно, Тэйми, это так странно.
Случилось всё то, чего мы боялись – и ладно, и слава Богу. Кто же знал, что Вечность нельзя откусывать так помногу, Это чревато побочными эффектами - С Вечностью нельзя, как с шоколадными конфетами. И когда мы думали, что становимся поэтами, Нас просто начиняли словами, как нугой и патокой, И каждый думал: «Господи, это же я такой!» - И взмахивал рукой. А сам был даже не тестом, Тэйми, а только мукой...
А получится, знаешь, как? Вот смотри: Сперва один из нас выйдет на улицу, и у него внутри Оборвётся что-то - не знаю, тромб, струна, чека... или что там внутри бывает? А мимо будут ехать красивые, вымытые трамваи С рекламой какого-нибудь сока, например, или чая, И один из нас будет лежать в снегу, холодея взглядом, Ни рекламы, ни трамваев этих не замечая. И тогда второй из нас выйдет, и ляжет рядом...
Что же ты плачешь, Тэйми? Ну, хочешь, не будем об этом. Просто купим себе глобус - совершенно новенькую планету, Сядем в ракету и взлетим со скоростью света. Никаких приборов, никаких билетов.
Ну, потому что - всё уже, говорю, всё. Я больше не могу. Посмотри в окно, кто это там лежит в снегу? Кого это там впечатало в хлябь, холодом выгнуло в дугу? Если это не я, Тэйми, то это ты - И, значит, я побегу!.. Но мы стоим, как два истукана, Время накрывает нас с головой, выплёскивает за край экрана, И это так удивительно, Тэйми, это так странно.