По утрам на всех рынках города Детвора средь барыг сшивается: Кто ворует, а кто просто кормится, Ну, а в общем, все побираются. У народа хватает подлости, У вождей не хватило смелости, Вот поэтому пьёт по-чёрному Наша сраная интеллигенция. Патриот мне сказал, что я конченый тип, А нацист подтвердил и добавил: \"Он жид!\" Я стоял одинокий среди грустных людей. Мне хотелось любви, им хотелось - скорей...
Мой город будет стоять!
По переименованным улицам, По убитому детству далёкому, Мимо псов со страшными рожами Улыбаются мне прохожие. Ночью звёзды на небе светятся, Ночью психи луною маются, Провода и столбы шевелятся, Даже стены, и те кусаются. Ну а если проснусь, то не выдам себя, Втихаря улыбнусь, разобью зеркала. Белый саван зимы, он красив на земле; Остаются следы. Что-то сдохло во мне.
Мой город будет стоять!
Что же делать тем, кто не варится В их котлах, кошельках, половниках, Кто по-прежнему просто тащится И в ладах со своею совестью? Он идёт по земле хозяином, Понимая своё одиночество, Не справляет народные праздники И не борется за экологию. И не нужно ему никаких перемен, Революций, погромов, игрушечных войн. Он далёк от бессмысленных наших проблем, Он не знает такого понятия - дом.