Закрываю глаза и вижу, конечно, море, Как закат врезается в волны, волны целуют причал. И в моей голове так много еще историй, Что бы все собрать, мне нужно чтоб ты молчал. Я тебе говорю, мой внутренний мудрый голос, Я тебя нынче редко слушаю, извини. Только море внутри меня точит зверский голод От того, что кто-то кого-то не до любил… Только море морозом скованно – не согреться (в этом городе холоднее чем может быть!) Хорошо, что в груди у девочек бьется сердце, И не может разбиться, как бы его не бить. Хорошо, что они умеют смеяться – плача. Хорошо, что они могут верить и все простить. Хорошо, что знают, что этот чудесный мальчик Не приедет больше, и нужно его забыть. Они справятся с этим, юные пилигримы , Превратятся в уютных женщин (работа-дом). Завоюют сердца их не мальчики, но мужчины, Они станут счастливыми может быть, но потом. А пока эти девочки сердце запрут в шкатулку (помнишь, сердце не бьется, но долго еще болит!) Боже, мудрые девочки все превратили в шутку, А, вернее сказать, умело создали вид… Мое море под коркой льда говорит о лете, И о том, что случится, но страшно все это ждать! Выдыхаю мороз, ну а солнце так ярко светит, Что не хочется думать, хочется лишь молчать, Рисовать сюжеты из чьих-то прошедших жизней, Провожать и встречать на пристани корабли, Поминать добрым словом на этой вечерней тризне Все, что с нами когда-то случилось из-за любви. Я, как будто, одна из тех героинь Шекспира, Ну, которых убил он прежде, чем повенчал. И теперь я стою на задворках иного мира, И смотрю на море, на чаек и на причал…