Было их очень много, плотный человекозатор, Сотни тысяч еретиков в космос кричали: "Путин - вор!" Весь этот ор впустую образовали выжатые фактами железными Из губок-домов люди-капли, мямли мягктоелые, - Такой в основном состав, Все разулыбались на воздух на свежий попав, Затем в отведённый рукав радостно все потекли, По тесному руслу улицы люди свободной реки. С крыш её берегов пулемётно рассеять поток удобно, Если будет так кардиналам угодно. Но задребезжал по традиции мегафон - Вышло время демонстрации, протеста спокойный гон Тормознул, увидев красивый кордон, И по домам развернулись, разочаровывая этим ОМОН: "Опять белоручки вхолостую пришли, Зачем здесь чёрно-серые наши полки, мы же волки, Мы же охотники". И тут из вялой толпы, Бледной, как жители океана Тихого глубины, Словно в ответ мольбы солдатской, сбросив штаны, Майку сорвав, на фальцет срываясь, кинулся на щиты, Обманываясь инстинктом, Что правды его коэффициент прочности как у гранита. Кричал смешно: "Я что, клоун тут вам?!". Роковой импульс задал за ним побежавшим волнам, Полным подобных ему хлюпких медуз, Самой крепкой из которых был а-ля Александр Друзь. С трудом скрывала тонировка шлема забрала Радость солдатских лиц: к ним приближалось начало Веселья. О каски шмякались капитошки, Их размазывали по родной асфальтированной доржке, Как печень, как печень, как печень.
Припев Не успели даже сообщить нам, что Мои кулаки - камни! Это невозможно, и звучит смешно: Мои кулаки - камни! Мне будет пиздец, как больно, но Мои кулаки - камни! Шлемы робоков разобьются о Мои кулаки-камни!
Моя ладонь превратилась в кулак, Ёбаный кулак деревенеет в камень. Во всём виновата интеллигентская пиздобратия. В тот день по "Первому" матч "Россия-Защекантия" Транслировали. Я торопился со смены, Срезать решил через поток этих баранов - тут полисмены, Рядом со мной плющили одного. Из него капля брызнула в меня. Менты сказали: "пардон". "Ничё", - ответил я,- "В зародыше дави головастиков смуту!" А в цехе потом фрикционную муфту Пальцы собрать не могли, класть кольца в пазы, И в кулак стягивались от мысли, что колбасы Подорожание тройное за пару недель Связано, как - не знаю, - но концы тянутся точно в Кремль, И мы, рабочие завода, это не будем решать судом: Известно, он веков испокон тут под каблуком У правительства. Но такие беседы вели больше для проформы, Ожидая момента, и поглядывая, как притягательно после грибного дождя За лёгким забором щитов каски блестят, сверкая радужно, И все ждали причины, с которой в радость можно рвануть, И шарики эти пошмякать. И умница крикнул: "Это ж значит, сажать опять картошку!". Нет! Вскинув руки, народ сорвался ловить свою капитошку!