На ля минор привычно лягут пальцы, И зазвенит упругая струна, Кому-то может с дуру показаться, Что без меня сама одна поёт она. Задышит треснувшей в дороге грудью, Повиснув звуками в чужой для ней тиши, Гитара петь без рук моих не будет, И без моей измотанной души.
Пой, родная, пой, родная, А дорога та, эх, у нас одна, Дни на чёрте что меняя, Мы с тобой идём играя, Звонкая струна, тонкая струна.
Ей рвали струны, мне ломали крылья, Ведь мы с ней встретились уже давным-давно, Мы вместе с ней немели от бессилья, Другого выбора нам было не дано. По звону струн, как по следам нас гнали, Я пропадал и возвращался снова к ней, Под перебор её всю ночь гуляли, С девчонкой, чьи глаза всего родней.
Пой, родная, пой, родная, А дорожка та, эх, у нас одна, Дни на чёрте что меняя, Мы с тобой идём играя, Звонкая струна, тонкая струна.
Я разболтал ей все свои секреты, В фальшивых нотах, в песенных словах, Она, терпя, горланила куплеты В моих по-пьянке сбитых в кровь руках. Её чужие обнимали люди, И с их аккордами, невольно согрешив, Я знал, что так звенеть она не будет, Как окунувшись в ля минор моей души.
Пой, родная, пой, родная, А дорожка та, эх, у нас одна, Дни на чёрте что меняя, Мы с тобой идём играя, Звонкая струна, тонкая струна.