Утонули в синей ночи купола Москвы, За окном небритый дождик тронет сон листвы, Мне кассета, отмотавшись за мгновение, Бросит в прошлое небесные мосты.
Что-то дальнее, родное шансонье споёт, И на грусть под рюмку чая память разведёт, Тянет плёнка, осыпаясь в душу нотами, По воспоминаниям ведёт.
Играет Дассен, кассетник старый поёт, И чай «со слоном», и пусть весь мир подождёт, Играет Дассен, играет здесь, а я там, «Родопи» делю с Серёжкой на пополам.
Намагничены на ленту, эту с двух сторон, 60 минут всего-то, и вся жизнь как сон, И по сну плывёт упрямо, но издалека, Вечности щемящий баритон.
Играет Дассен, кассетник старый поёт, И чай «со слоном», и пусть весь мир подождёт, Играет Дассен, играет здесь, а я там, «Родопи» делю с Серёжкой на пополам.