Не для тебя овчарки лают и звонком подъём, и дни по жизни пролетают чёрным вороньём, не у тебя колючкой ржавой располосована судьба, судьба, которая упала в твой омут глаз без дна. В него, взглянув, давно когда-то, прыгнул — утонул, с дорожки вольной на этапы, круто повернул, что воровал с твоей наводки — не сказал ментам, ведь это золото и шмотки так шли твоим глазам. Омут глаз твоих без дна, остался где-то там. Омут глаз твоих без дна, плыву по лагерям. Омут глаз твоих без дна, а жизнь всего одна. Омут глаз твоих без дна, омут глаз твоих без дна. И в ненасытный снова тянет омут с головой, да только он не принимает — в нём уже другой, ему не нужен утонувший, что в тайге пропал за то, что он твой омут глаз без дна когда-то знал. Омут глаз твоих без дна, остался где-то там, Омут глаз твоих без дна, плыву по лагерям. Омут глаз твоих без дна, а жизнь всего одна. Омут глаз твоих без дна, омут глаз твоих без дна.