Загородные холмы забелели болиголовом, зазеленели так, что больно на них смотреть. Сливовые сады золотит камедь. В небе иссиня-бирюзовом тонет солнца розово-золотая медь. Оголтелая птица падает в сизую чащу.
Я даю тебе слово, что отныне и впредь постараюсь писать почаще.
На бумаге нельзя быть ненастоящим. Помни — саду пришлось умереть.
Вряд ли кто-то найдёт здесь истины, зарифмованные и выписанные столбцом. Здесь стихи — это проповедь или исповедь. Если строчка не ляжет на сердце твоё рубцом, значит зря она вовсе была написана.
Древо не пожалело ветвь, пало, землю удобрив листьями, сбросило первоцвет и опустило кисти.
Дерево платит большую цену за то, чтобы я мог о чём-то с тобой говорить. Так пусть лучше строчка не попадает в ритм, чем бьёт мимо цели.
Сад исчез. Зато у меня есть стол, кипа исписанных, черновых листов и связка заточенных остро карандашей.
Зато — ты прочтёшь пару строчек. И сад расцветёт у тебя в душе.