Затевал ясный сокол нешуточный путь, А прилег ясный сокол в степи отдохнуть. А что б бес не попутал – расставил конвой: Колокольцы опутал белесой травой...
Затевала девица недоброе зло, А украла девица одно лишь перо. Ночью темной, когда вся округа спала, Утащила девица перо из крыла.
Ах, что за дело – Ни струны не зацепила, Колокольцев не задела...
Нагадала карга, что живет у реки, Ей до гроба любовь да златые деньки. Сорок трав называла, трясла головой, Да шептала заклятье от кривды прямой.
...Утащила перо, схоронилась во рву, К лепестку лепесток подбирала траву. Жабью волглую шкуру на камне толкла, Жгла над глиняной ступкой перо из крыла.
Приворотное зелье – хмельное питье... Ворохнулось в округе зверье да жулье. Стлался запах тугой меж честными людьми, Одичалые кони на запах ползли.
Спал крылатый юнец, в сновиденьях греша, А на запах тоскливый тянулась душа – Знать, не ведал юнец, Что уж до смерти пьян – Покатилась на запах душа, как стакан.
А наутро сбежалась под церкву толпа – Стар да млад, кто проспался, а кто и не спал. В запрокинутых лицах – смятенье и страх, И стоит колокольня до неба в глазах.
А поодаль на церкву глядит из окна До могилы любовь и до гроба жена... И на чистом столе, темным зельем дыша, Во хмелю да похмелье сияет душа...
И взглянул на восход тот, кто думал взлететь, И огладил ладонью набатную медь. Стал на край, шаг шагнул – И расправил крыла... И скатилась душа как стакан со стола...
Ах, что за дело – Ни струны не зацепила, Колокольцев не задела...