Мои руки крепко сжимают штурвал, И крест прицела ложится в мишень. Сейчас, я устрою вам там карнавал! Расчетный квадрат девять-пять, восемь-семь!
Не кушали пряников? Вот тогда кнут вам, Дети террора, безумный народ! Вашим Назирам, Омарам, Махмутам Кашей свинцовой напичкаю рот!
Чуть кренюсь влево, пушки все к бою, В мишень попадает чье-то лицо… Там девушка, девушка! Что же такое? А вон пацаненок залез на крыльцо!
И вон еще дети, а женщин-то сколько! Со страхом уставились на небеса… Я что вам, убийца? Из шлема мне колко: «Ты тот, кто несет в этот мир чудеса».
Ну, нет уж, увольте, по мирным – не буду! Солдат на солдата – войны наготу Я так представляю! Из шлема мне грубо: «Ты тот, кто несет в этот мир доброту».
«Конечно-конечно», сквозь зубы сцедил я, Схватив еще крепче проклятый штурвал, И взял вправо-вверх, и взвизгнули крылья… Но грянул снарядов убийственный шквал. Не мог я поверить – полет не был прерван! И взгляд приковали жилые дома, Что вспыхнули спичкою под залпом первым… И врезалась в память небес глубина.
Я взвыл от отчаянья, рвал проводочки, Связавшие с этим расстрелом меня, И вот удалась смертельная бочка, Летела навстречу земли простыня…
Падение было нестрашным, недолгим, Ударом о землю последний аккорд… Услышал я голос, что раньше был колким: «Потерян еще беспилотник….О, черт!».