Не поймешь, чего больше хочется, То ли спать, то ли курить. Перебираю старые фотографии, имена, отчества, Голоса забытых людей возникают. Усталые почему-то глаза У всех, кто застыл в ожидании "птички". Наверное, счастье... Она, видно, дура избрала неправильный вектор полета Или старый неврастеник-фотограф на грустную кнопку нажал, И от этого снимки Получились, будто пропитаны насквозь таким одиночеством, Что при просмотре видишь себя с кем-то в обнимку, Помнишь, что с близким, но с кем, Вспоминать не хочется.
Здесь нет никого, кто бы смотрел на тебя, как на небо, С рентгенами туч, Кто б улыбался в метро. Здесь у каждого свой эскалатор, свое подземелье. Вниз головой Я застываю на приступе приступа острой падучей. Здесь фраза: "Поверь мне" неизбежно становится фразой: "Потерь мне". Кто-то немой на мне ставит печать или штамп, Я насквозь проштампован. Как фотографии, выцвели лица, изношенные на потребу. Но все это чушь по сравнению с тем, Что орет онкологическое горло, Что здесь нет никого, кто бы смотрел на тебя, как на небо.