За тёмным лесом серые одежды, Везение, как глянец в кружевах, И даже бледно-жёлтый цвет надежды Густеет на зелёных рукавах. Когда ты вытираешь кровь с палитры И сводишь эти пятнышки с ума, Под видом неотправленной молитвы Судьбой неразрешенного письма.
Твои картины пока никому не видны, Твое искусство еще не смущает века, Hо эти стены уже не имеют цены, И дом твой скоро пойдет с молотка, И дом твой скоро пойдет...
Семь мелких нот, семь оттисков сознанья, Семь точек от уколов бытия, Когда бы я изведал мирозданье, Таким уколом мог бы стать и я. Hо ты иные точки выбираешь, И время разворачиваешь вспять, Зачем ты с каждой нотой умираешь, Простым бессмертным не дано понять.
Твои баллады пока никому не слышны, Твое искусство еще не смущает века, Hо эти стены уже не имеют цены, И дом твой скоро пойдет с молотка, И дом твой скоро пойдет...
Дом на заказ... Деревянный табурет, ночь, свет и газ, Окно темно, и тысяча лет одиночества вдоволь В заколоченном доме Там, где нет нас, Там, где нас нет. Угрозы и тлен, неврозы гонения на всех нас, Захваченных морозами в плен. Мне бы шарф до колен, мне бы шарм поколения, А не шанс околеть от измен.
Дом на заказ... Деревянный табурет, ночь, свет и газ, Окно темно, и тысяча лет одиночества вдоволь В заколоченном доме Там, где нет нас, Там, где нас нет. Угрозы и тлен, неврозы гонения на всех нас, Захваченных морозами в плен. Мне бы шарф до колен, мне бы шарм поколения, А не шанс околеть от измен.