Улицы злые, пустые дома. Фонари навесные. В каждом окне - город-тюрьма. Прятаться поздно - там на реке уже плавят мосты. Люди и звёзды спят вдалеке, сушат хвосты.
Дома и машины прижались плотнее друг к другу, друг к другу, Предчувствуют вьюгу, но им так не хочется вдруг околеть. И я, чтоб не замерзнуть, - по кругу, по кругу, по кругу, Наполовину голодный, замерзший, умерший на треть...
Мелодия непонимания... Тяжёлая память - тяжёлый снег... Не требую ни любви, ни внимания, Но всё же, но всё же, но всё же - я тоже человек. (Собаке - собачье...)
Лестницы стынут, ступени скользят. В промокшую спину - люди плюют, звёзды грозят. И нельзя возвращаться: там, где ты был, уже ставят посты. Лишь остается вращаться по ближнему кругу беды.
Истрачены танцы, и песни - никто никогда не услышит. Усталые мысли разбросаны, их не собрать, не согреть. И я, чтоб не поддаться, - всё выше, и выше, и выше - Стремянкою в небо, к утру обречённый сгореть.
Восход неестественно тих Назло катаклизмам природы, И те, что на вольных хлебах, Давно улетели на юг, - Земная печаль не для них... Крылатые тени свободы... Мы встретимся в теплых краях, В уютных краях чьих-то рук...
Мелодия непонимания... Тяжёлая память - тяжёлый снег... Не требую ни любви, ни внимания, Но всё же, но всё же, но всё же - я тоже человек. (Медведю - медвежье...)