Иона не влюблён, и не простужен, И стон его - не аномалия рассудка. Иона проглотил кита на ужин, Иону мучат угрызения желудка.
Случайность - продолжение закона... Вчера в закусочной он взял кита на вынос И, съев кусочек, понял: кит знакомый, Ведь в чреве у него Иона вырос.
Кит - тоже рыба, только рыба та ещё: Душой и телом он млекопитающий...
1. С последней каплей утекающих мозгов Я разделю с тобой покой и облегченье, Мой чудо-кит, не знавший тёплых берегов, Не испытавший кайф попутного теченья.
Моя матёра, мой матёрый материк И альма матер всех утопленных утопий, Мы все - соавторы твоих блокадных книг, Шахтёры в сумраке твоих подкожных копей.
Мы в глубине твоих подкожных копей.
2. Последним росчерком чернеющих чернил Я ставлю крест на опустевшей самобранке. Я ни куска тебя в себе не сохранил, Остались призраки, подрамники, подранки.
Всплыл кверху брюхом мой слоёный чудо-кит: Прошла агония его, прошла и кома. Моё отечество уже не просто спит - Живых здесь нет в живых, все остальные дома.
Живых здесь нет, все остальные дома.
*** Иона видел из китова зева, Совсем не то, что видит он отныне. Так в самый пир нам предвещает чрево Чуму, суму и прелести иные.
Нутро вошло в нутро - и мир распался На отрицательно заряженные ионы. Лишь только на поверхности остался Неровный круг, как поцелуй Ионы.
Иона вскормлен молоком, не рыбьим жиром. Он в чреве был не просто пассажиром...
3. Моя ладонь не превращается в кулак, И от солёных вод уже ржавеют жабры. Покойся с миром, мой цепной архипелаг, Я буду делать вид, что мне тебя не жалко.
Земля, тебе теперь ютиться на пяти - На только двух китах и трёх слонопотамах. А мы течём себе, а мы уже в пути, Мы улетаем на планету капитанов.