Нынче выдалась суровая зима, Завалил хозяйский хутор снежный наст, И до срока опустели закрома, Знать, хозяин съест кого-нибудь из нас!
Это раньше мы с ним жили как семья, А теперь мороз сюсюкать не велит, Нас всего-то: гусь с бараном и свинья, Значит выбор, прямо скажем, не велик.
Мы в своем хлеву как-будто на титанике, Только вместо океана чернозем, Но без паники, без паники, без паники, Мы спасемся, если ноги унесем!
Нынче правила диктуют холода, Где ж вы видели голодный Новый Год? Нас не баловал хозяин никогда, А теперь и вовсе пустит нас в расход!
Мы дрожим как помпеане на Визувии, Ждем, когда родимый выпустит парок, Промедленье - это полное безумие, Мы спасемся, если сделаем рывок!
Гусь среди зверей росточком был самый маленький, послали его на разведку, но добытые гусем сведения только еще больше всех взволновали...
Там, в избе, уже порядок наведен, И хозева с утра навеселе, Чую, братцы, если выход не найдем, Значит место нам на праздничном столе.
Сгинем трое, как в Бермудском треугольнике, Распадемся на копыта и рога. Нищей сытости невольные невольники Мы спасемся, если пустимся в бега.
Мы в своем хлеву как-будто на титанике, Только вместо океана чернозем, Но без паники, без паники, без паники, Мы спасемся, если ноги унесем!
И вот баран разбежался на сколько теснота позволяла. Бац, да и пробил рогами дыру в стене. Выбрались звери наружу, вздохнули легонько и бросились в лес. До леса кстати недалеко было. Гусь крыльями машет, свинку подгоняет, чтобы не мешкала. А баран... Баран впереди идёт, дорогу прокладывает и от гордости весь прямо подпрыгивает. Это ведь он окно в вольную жизнь-то продолбил своею собствен- ной головушкой. Душа у барана поёт, ноги танцуют. Просто не ходьба а ей богу, какая-то баранья джига.