Нева лизала берега, Что ей гранитом нынче стали. Перила из ажурной стали Людей склонили на себя, Вдали лихие катера Закат носами разделяли, Что славила в себе река. А я, простуженный слегка Иду по улочкам брусчатым, Голодным, бледным и помятым, Куда-нибудь, наверняка Меня не радуют года, Ни зрелость осени, ни та, Что мне игриво улыбнулась На перекрёстке у моста, Ни фонарей кривые пальцы, И ни закатная вода, И раздражают иностранцы!
На улицах давно темно И ни одной собаки. Висит бордовое сукно, На фоне гордый граф Исакий! Там Пётр поодаль от него, Нева, Дворцовая под аркой, Луна, покорною служанкой Брусчатку чистит добела, И мажет сонные дома. Люблю твой северный покой, И в сажень разгибая руки, Целуюсь с Невскою губой, Как в губы ласковой подруги. В затылок бьет балтийский бриз, На этих улицах прохладных, Поют ветра твои в парадных Не хуже оперных актрис, Шныряют по дворам-колодцам, И гонят северное солнце По небу каждый день, на бис.
Уже заря, на небе чайки, У Зимнего стоит толпа. Тень от гранитного столба Залезла в рот Дворцовой арке, И бьет поклон моя тоска. Люблю я улицы твои, Санкт- Петербург в лучах зари! Смотрите, как крадётся солнце По крышам ваших же домов. Как весело плывут оконца В реке, у строгих берегов. Считает мелочь Чижик-Пыжик, Теплом подуло из метро, Асфальт блестит как серебро Под шелест дорогих покрышек, Всё оживает, всё светло!
Царь-город мой, признаюсь честно, Я родом из другого места… Там твой отец бывал однажды, И как отметил он не лестно Понравились ему края, Где спят озёра и поля, Где чахнут от суровой жажды Окрест бояре-тополя. Там под ударом топора Сосна донская вырастала Изящной мачтой корабля. И я построил свой корабль, Достиг твоих нейтральных вод, Живу июль, живу декабрь, Живу уже четвертый год. И год от года, отрекаясь От мрачных дум и злых невзгод, Я не спешу идти в поход, Живу как есть и улыбаюсь!