Бога больше тут нет. Он задушен в душе. Он был выгнан взашей. Был разрушен. А внутри - только вши да чужие клише, И высокая цель превратилась в мишень… Бога нет. И он больше не нужен.
Больно колет строка, как под ребра «пером». И разводит погром, и цепляет багром, И стенает нутро, ну, а утром, Словно тающий снег за немытым стеклом, В ложках плавится мертвая пудра.
И теперь тот блажен, кто не выдержал крен, Кто, косясь и ропща, пыль сбивает с колен, Кто судьбою согбен и обижен. Тут любовь загнивает в периметрах стен: Самый дальний - теперь самый ближний.
Как телеги в грязи, криво тащатся дни, И слезятся они, и крепчает ледник, И кто медью разжился намедни, Тот в кабацком чаду зажигает огни, Заменяя обедом обедню.