Мой город был тогда совсем другим: Трамвай, учебник, синяя тетрадка, Два яблока. Конспект. Кино. Закладка. Улыбка. Плоскость крыш. Его стихи. Его пальто на стуле. Гости к чаю. Гитара. Ссора. Сны. Метель. Балкон. Окурки. Музыка. Стук в дверь. Не он. Снег на ресницах. Свет в окне. Летаю. Луч на кровати. Елка. Два кольца. Билет на поезд. Пустота вокзала. Карандашом – черты его лица. Ночное небо. Мы. Звезда упала. Я ничего тогда не загадала…
Теперь мой город знает, что к чему, Он ластиком стирает понемногу Ту улицу, тот дом, трамвай, дорогу, Кинотеатр, мои стихи к нему. Повсюду грязь, насмешки, лень, надлом, Марихуана, деньги, мопсы, груди, Суды, теракты, шоу за стеклом, Все это надо, чтобы выйти в люди. Ниссан, Версаче, Винстон, ноутбук, Гламур, Ранетки, красные дорожки, Свою ночную сеть плетет паук, В сети сидят доверчивые мошки. Случилось то, чего не может быть: Два президента на картонном троне, Четыре уха в шутовской короне, Смешно и стыдно. Стали больше пить. Обломки мыслей. Барство. Нищета. В пол-улицы кремлевские афиши. Мой город был совсем другим тогда… Не узнаю. Не чувствую. Не слышу. Портреты идолов, скандалы, сплетни, спесь. На руку скорую воздвигнутые храмы, У алтаря напыщенные дамы, Им невдомек, что Бог не там, а здесь.
Луч на кровати. Елка. Два кольца. Там музыка волшебная играла. Карандашом – черты его лица. Ночное небо. Мы. Звезда упала. Я ничего опять не загадала…