Иван Вырыпаев – Кислород - Композиция №4. Московский ром | Текст песни

• Тексты песен
• Иван Вырыпаев – Кислород
• Композиция №4. Московский ром

Композиция 4. Московский ром
1 куплет:
ОНА: Вы слышали, что сказано: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду. А девушка, о которой я рассказываю, без всякого суда скидывала с себя всю одежду, если мужчина, который ей нравился, угощал ее Московским ромом с кока-колой, и предлагал широкую кровать с резными дубовыми спинками. Однако, когда, один из таких мужчин ударил ее по правой щеке, левую, она категорически отказалась подставлять, а вместо этого, пошла на его же кухню, на кухню мужчины, ударившего ее по правой щеке, взяла там кухонный нож, вернулась в спальню, где был совершен удар, и попыталась воткнуть этот нож, мужчине этому, прямо в лицо. Но мужчина этот, перехватил ее руку с ножом, замахнулся и ударил, девушку о которой я рассказываю, по другой щеке. И так сильно ударил он ее по другой щеке, что у нее кровь потекла из носа, весенним ручьем. Стремительным весенним ручьем, только красным, и во время зимы.
ОН: Как раз во время зимы, сели они на электричку до Серпухова, тронулся поезд, и зазвучали в вагоне призывные слова продавцов ручек, газет и батареек. И ехали они в Серпухов, в родной город, этого Саши, в котором среди бела дня люди на улицах падают от алкоголя, а в квартирах и подворотнях, молодежь втыкает шприцы в прозрачные вены на ногах. И ехали они, чтобы танцевать в комнате, где танцевал, этот парень, после того, как лопатой изрубил свою жену в огороде. И ехали они лепить снежную бабу из снега, покрывавшего землю, в которой была зарыта его жена. Ибо не рассказали, друзья милиционерам, о том, что натворил их друг. И никто не знал об этом, и уж тем более не знала об этом девушка по имени Саша, из-за которой, собственно, и был совершен сей поступок. А жена эта, женщина с черными волосами, спала на двух метровой глубине, в земле серпуховского огорода, и такая вещь, как кислород, ей была уже просто ни к чему.

2 куплет:
ОНА: А когда девушка эта Саша, сошла на серпуховской перрон, то, сразу же поняла в каком городе оказалась. И потом только делала вид, что ей нравится лепить снежную бабу в огороде, и слушать группу Любэ в плеере.
ОН: А когда этот парень Саша из Серпухова приезжал в столичную Москву, видел эти снобские лица, и слышал эти акающие голоса, то ясно понимал, что лопат не хватит, и ваганек не напасешься, на всю эту людскую массу, задыхающуюся без кислорода, под азоново-аэрозольной дырой.
ОНА: И никакие очки, ни за триста, ни за пятьсот, ни за тысячу долларов, не помогут разглядеть в пьяной девице в черных туфлях и белых носках, уважающую себя женщину. А в кучке ребят присевших на корточки возле магазина, имеющих хоть какие-нибудь жизненные цели мужчин.
ОН: И когда шла она в своем платье из льна, и из Амстердама по улицам городка, в котором, до сих пор снимают фильмы про революцию без всяких декораций, то даже собакам было стыдно, за свою провинциальную шерсть. Потому что, если взять двух собак с помоек Москвы и Серпухова, то окажется, что блохи московского пса ведут род свой, от блох кусавших собаку Станиславского, а блохи серпуховской псины, прямые потомки блох евших безродную сучку деда Сереги, который, сам в свое время, ел этих блох, когда сдирал кожу с собаки своей, для того, чтобы и ее съесть, после того, как сообщили ему, что только так можно вылечиться от туберкулеза.
ОНА: И если так ставить вопрос, если начать выяснять: кто лучше, те или другие? То сперва, решите вопрос с главным городом мира – Иерусалимом, а потом уже переходите на частности – в какой стране правильней жизнь в Москве или в России.
ОН: Потому что, если возьмет еврей танк, переедет на нем реку, где крестил Креститель, то любой, даже не верующий в приметы человек, может ожидать, взрыв в людном месте любого еврейского городка, и это также верно, как и то, что стрижи летают низко над землей перед дождем.
ОНА: И это также верно, как и то, что главным признаком провинциальности души человеческой, является чувство ущербности, которое он испытывает, от того, что московские блохи

Иван Вырыпаев – Кислород еще тексты