В 113-ой Натаха на Христово Рождество Взбеленилася деваха ни с того и ни с сего, То ль соскучилась по маме, то ли крыша потекла: Взобралась на стол с ногами и разделась догола.
Вся охрана посбежалась и столпилась у глазка, А Натаха распалялась на забаву всем зека. Танцевала, да так ловко, что старшой ей стал грозить: \"Эй! - орет, - А ну, веревка! Хватит булками крутить!\"
Нет, спросить бы что случилось? Ну ни сердца, ни души! Тут и ключница явилась, местный в юбке Чан Кайши, Рот скривила, хмурит брови, мол: \"Да не на что смотреть!\" Клок волос, полкружки крови, и костей мешок на треть.
И кричит: \"Одень рубаху! Не позорь тюрьму, а то...\" А в ответ: \"Пошла ты! Не одену ни за что!\" Разошлася, ну умора! Пяткой по столу лупя: \"Вызывайте прокурора, Я сегодня вне себя!\"
Тут сосед наш Сенька Пряник, прощалыга, плут и вор: \"Выводи, - кричит, - начальник, Я и буду прокурор!\" Но и вору был стоп в гору, средь жулья начался спор: Так какого ж прокурора, если вор не прокурор?!
Вся тюрьма взялась за чашки, стук да грохот, вой да плач; Буц-команда рвет подтяжки, во главе - дежурный врач. Вон они, держись, неволя! Лезь под нары, стос гаси. \"Кто тут властью недоволен? Ну ага. Еще спроси!\"
Наконец-то будет страху, глухо щелкает запор, И несчастную Натаху волокут на коридор; Рвется девка, стонет больно, и в глаза плюет врачу: \"Я не властью недовольна, Я морожено хочу!\"
Врач был дока тертый, ушлый, не таких видал за жизнь; В общем, дальше было скучно: посмеялись, разошлись. Эх, тюрьма, то ль разрыдаться, то ль повеситься с тоски, Никого сегодня в карцер, никого под молотки. Никого сегодня в карцер, никого под молотки...