Иван Охлобыстин (читает В.Демчог) - Тайна водонапорной башни | Текст песни

• Тексты песен
• Иван Охлобыстин (читает В.Демчог)
• Тайна водонапорной башни

Всматриваясь в жуткую и прекрасную бездну хаоса — мира, шокирующего человеческий разум своей всевозможностью, человек смиряется перед собственным одиночеством. Рано или поздно, но ты останешься один на один с собой. Большинство думающих понимает это. Некоторые лениво полагаются на Промысел Божий, замалчивая невозможность происходящего без права Перста Указующего, некоторые загодя и наугад готовят иллюзорные миры художественных фантазий, где их одиночество обретет новую родину, некоторые заходят дальше и предпринимают попытки систематизировать данную Богом способность к творчеству, еще не заступив за роковую черту, столь же пугающую, сколь и манящую.

Сколько я себя помню, столько я пробовал играть в эту, получается — самую главную, игру. Не тяга к познанию неведомого, не мальчишеский азарт, а любовь к маме принудила меня начать то, что, уже сейчас, я называю сталкингом за определенные обязательства играющего по отношению к окружающему миру.

Тогда я жил с бабушкой Марией и прабабушкой Софьей Филипповной в деревне, а моя мама заканчивала в Москве аспирантуру и приезжала только на выходные. И каждую субботу, едва проснувшись, я кидался к окну, выглядывая маму, идущую от остановки, куда приходил рейсовый автобус из Малоярославца, куда, в свою очередь, приходила электричка из Москвы. Позже много лет, по своей глупости и эгоизму, я вменял маме в вину ее постоянное отсутствие, даже не учитывая того, что она никогда не была по-настоящему счастлива и все мои жестокие претензии были обращены к той, которая меня научила мечтать и сделала тем, кем я есть ныне.

Обзору дороги, куда каждые выходные был обращен мой младенческий взор, мешал свежеотстроенный районным врачом двухэтажный коттедж, и это чрезвычайно раздражало. Сотни раз я представлял, как по халатности врач оставлял на газовой плите чайник, как тот натужно кипел, заливал газовую конфорку и как невидимая взрывоопасная субстанция наполняла пустующее пространство, пока не добиралась до искрящейся розетки в гостиной, затем ожидаемо следовал взрыв и хищные языки пламени быстро пожирали стены коттеджа. Вскоре так и произошло: врач забыл чайник, газ проистек, розетка заискрила и дом сгорел дотла за считанные часы. Но, самое главное, врача это не сильно расстроило. Он сидел на пне чуть в стороне от пожара и пил из бутылки лимонад «Буратино». Это поразило меня, потому что в своих грешных грезах я именно так и представлял себе реакцию владельца неудобного коттеджа, только пил он не лимонад, а пиво.

Малыш я был довольно вдумчивый, и это трагическое происшествие, как выясняется, небезосновательно отнес к последствиям собственных фантазий, о чем незамедлительно доложил владельцу сгоревшего коттеджа. Погорелец отнесся к моему откровению без раздражения, поблагодарил за участие в своей судьбе и посоветовал впредь направлять свои умственные усилия на процессы созидания. Чувствуя определенную ответственность перед безвинно пострадавшим доктором, последующие полуторамесячные опыты с представлениями я посвятил его личному благополучию, вследствие чего, с моей помощью или нет, врач получил довольно выгодное предложение от начальства в далекой Москве и вскоре уехал возглавлять одну из курортных клиник в Анапе. В Анапе — наверное, потому, что мама обещала, что если я закончу третий класс без троек, она пошлет меня в пионерлагерь на море под Анапой. Мало того, в своих занятиях я учел предшествующий опыт и выстроил довольно стройную систему грез с элементом профилактики побочных негативных факторов. Так впервые, за много лет до своего крещения, я напрямую обратился к Богу с просьбой приглядывать за воплощением своих желаний. Думаю, Господь меня услышал. Отсутствие на дворе ядерной зимы и поголовной вампиризации — прямое тому доказательство.

Возможностей для совершенствования было на тот момент предостаточно: большую часть дня я был предоставлен себе, друзей у меня особо не было, потому что школа, где я учился, находилась в трех километрах от моей деревни, остальные школьники жили в деревне поближе и, соответственно, с ними я виделся только в классе. Таким образом,

Иван Охлобыстин (читает В.Демчог) еще тексты