Вы бьете сердца, Как разбиваете кружки и говорите «на счастье», И боитесь, что осколки отскочат в глаза, Что вас тоже нисколько не красит. Красят акварели безмятежных чернил, Что стираете с щек любимых. Нынче чувства – товары дешевых витрин, Чинить а не выбрасывать – удел сильных.
Нынче материя сменила духовное, Нынче вместе, потому что стремно по углам не зажиматься, Пропадать в подъездах, быть дома с родными, но как бы бездомными, По сути с чужими за спиной нам в спину плюющими ночами оставаться И верить, что все это промежуточный вал… И что может это само, типа молодость, знаете потом пройдет, И в очередном угаре раздвигать зубы, веки, губы и не только, Мол кто-то кому-то давал, Но неважно, через постели других кто-то кого-то найдет. Для утреннего чая, о котором пишут паблики социальных сетей, Для того чтобы носить его рубашки и видеть ее матерью своих детей. В идеале здоровых к тому же, чтобы, как в фильмах, все в прошлом, как в тумане, Очевидно, можно оправдать годы вечного самообмана. Быть настолько одурманенным, чтобы не замечать шагов по осколкам, Что даже серое небо российского города не давит нисколько. В подъездах холодного ЖЭКа раскрывается вся полнота феромонов, И все измеряется числом отключенных мобильных телефонов, Вы несчастные авторы своего собственного несчастья. Плюете на любящих вас, желая отдачи, несбыточной страсти… Безнежные, парцеллярные, вечно желающие спать, Не в силах не то что искренне верить но и спасибо сказать.
Вы знаете любимые руки? Как они дарят колыбели спокойствия нежного, И как у молота сердечные стуки, Идущие в ногу с обращением бережным. О любви не пишут словами, Я желаю каждому каждодневной возможности О чувствах писать губами На коже своей любимой сложности.
Ну а пока чтобы вы знали, Если бы все осколки летели в глаза, Вы бы еще слепее стали, И началась бы реально черная полоса. Я никогда не злюсь и нисколько, Мне не поднять давно уже глаз. Да, вы шагаете по осколкам, Но знаете, я среди вас.