Там, где леший в чаще колобродит, Зазывая и хихикая, Проживала девка - ведьмино отродье, Одинокая, полудикая. И не дурочка была, и все при ней, Даже хвостик рос, там, где велено... Но на фоне всех других законченных чертей, Эта, видимо, ни к черту сделана:
Не волховала, корчась, в кустах у желтых нив, Не насылала порчу, не спутывала грив, Врагов не наживала, плевала на дела, Цветочки собирала и венчики плела.
Всю нечисть возмущала: "Подумайте, ваще, Ни разу не бывала на общем шабаше!" Вот за такой характер ее и там и тут Разгневанные братья Заварзою зовут.
Полюбил Заварзу Окаяшка, Бесшабашный, неприкаянный, Был он бес обыкновенный, но - милашка! И отчаянный, ох, отчаянный... Он сказал ей: "Украду тебя в ночи, Видишь, пред тобой как святой стою! Среди прочих вурдалаков поищи мужчин, Чтоб не пили кровь, а отдали б свою.
Я не всесилен, знаю - вон, клочья на боку... Я ветер усмиряю на бешеном скаку, Чтоб ты забот не знала, плевала на дела, Чтоб клевер собирала и венчики плела.
Безгрешным не был сроду, ну, как там меж людьми... Люблю тебя до гробу, тьфу, черт меня возьми!" Он дьявольским замашкам и тут не изменил - И зуб и око Яшка у ног ее сложил.
Заглянув в языческие дали, В дебри темные, в глушь дремучую, Не спешите вытащить мораль вы, Неизменную и могучую. Он сказал ей "украду" и он украл, Оба счастливы, уж поверьте мне... Это ангелы любви воздвигли пьедестал, А дорога к ней открыта чЕртями!