В углу, у забора, на тихих задворках базара, В дощатой каморке, покрашенной в цвет Ваших глаз, С восьми до семнадцати мастер сгибается старый – Он занят починкой всего, что сломалось у нас.
Идет к нему каждый, кому в этом мире досталось, Кому от обид и от горестей невмоготу. Он тонкой наждачною шкуркою снимет усталость И бережно сложит надежду, и склеит мечту.
Приносят к нему ни на что не похожие части, Приносят, и плачут, и все же с надеждой глядят, И клеит из этих обломков он новое счастье, Ворча добродушно заказчику: "Сам виноват!.."
Да-да, виноваты! – краснеем и просим: взглянуть бы, А может – удастся, авось еще рано на слом!.. – Мы держим в тряпицах свои поврежденные судьбы, Разбитые души на стол осторожно кладем.
О, сколько надрывов, изломов и перегораний Уже побывало на этом волшебном столе!.. "Прошу, забирайте... Но я не даю вам гарантий; Побережней будьте с судьбою на этой земле!"
А мы обновленное счастье из рук принимаем, Прижав его к сердцу, несем и клянемся хранить, И где-то, конечно, споткнемся, и снова сломаем... О, если б и вправду умел его кто-то чинить!