Игорь Иванович Кобзев (19 августа 1924, Ростов-на-Дону — 10 мая 1986, Москва) — русский советский поэт, литературный критик, публицист и общественный деятель; известен и как живописец. Участник Великой Отечественной войны. Организатор и руководитель Общественного Музея «Слово о полку Игореве», размещавшегося в Погодинской избе (Москва, Погодинская улица, 12А).
Сторонник подлинности “Влесовой книги” и автор ее стихотворного переложения.
Автор многих поэтических сборников, среди которых: “Шпага чести” (1963), “Лебеди в Москве” (1964), “Радонежье” (1968), “Гусляры” (1971), “Дума о России” (1976), “Мгновения” (1977). Основные темы творчества – судьба русского народа, традиции и наследие предков, красота природы родного края, любовь. Проявлял большой интерес к языческой Руси – автор одного из переводов “Слова о полку Игореве”, написал поэмы: “Падение Перуна” и “Лесная сказка”.
Разбоище
Шел Боян чащобами наперерез В те края, где гулял со славою, Завернул в знакомый древлянский лес, В дом к Могуте с женой Забавою… И сказал Боян таковы слова: - Гой, вы, люди, лесные братушки, А видна ли вам сквозь густы дерева Боль-печаль родной Руси-матушки? Вам и прежде досталось немало зла: Сколь в полюдье к вам Игорь хаживал, Ольга ваш Искорбстень дотла сожгла, Ярополк убил князя вашего! Только это горе - полгоря лишь. Горе в княжьей руке Владимира: Велимудрый правитель задумал, вишь, Чтоб вся дедовщина повымерла!
Вам, древлянам, отваги не занимать: Чай, смогли одного грабителя К двум упругим сосенкам примотать - Пополам разорвать, мучителя! Не давайте ж отчиной володеть Тьме варяжской, их силе вражеской! Не спешите крест на себя надеть, Не потворствуйте дури княжеской! - Славянин - отзывчивый человек! Тронь его - загудит, как колокол: Коли песнь запоешь - будет слушать век, Коли в бой позовешь - взлетит соколом. Собрались тут молодцы: Ратибор, Творимир, Лучезар да Всеволод, И пошел у витязей разговор, Что любезен для сердца смелого. Зашумел суровый древлянский бор, Загигикал недобрым голосом, Заблистал булатный косой топор У лихих лесников за поясом! Подались в разбоище мужики, Зверобои, стрелки опасные, К ним волхвы приладились, старики, Да ярыжки, да лежни праздные...
Аж до Киева докатился страх, Стал трясьмя-трясти княжьих стольников: Дескать, меньше нонь соловьев в лесах, Чем охальных шишей-разбойников. Они рыщут всюду с ночной татьбой, Собирают дань придорожную, Да в глухих урочищах день-деньской Затевают гульбу острожную. Не желают, подлые, забывать Свои капища, свои игрища, Не хотят анафеме предавать Свои требища, свои тризнища!
Повелел князь, чтоб ловкие тиуны Разыскали в лес тропы тайные И чтоб всех «приспешников сатаны» Заковали в замки кандальные!
В тот же день из киевских городских ворот, Из печерских святых обителей Вышли братья-монахи «крестить народ» - Непокорных древлянских жителей... Шли монахи по темным глухим местам, Путь искали по небу звездному, А попали монахи в разбойный стан К атаману Могуте грозному. Бог-то бог, да и сам тоже будь неплох! - Жуть взяла от могуча облика. А господь всевидящий не помог, Не спустился с ночного облака. Полыхнул над рясами острый нож, Ан не пролили кровь грабители. - С беспортошных иноков что возьмешь? Погостюйте у нас, святители! -
Ох, ты, русская щедрая доброта! Сколько раз за века случалося: В нашу землю ненависть и вражда Под личиной «друзей» являлася! Пробрались монахи в лесной посад, Не Христа взялись проповедывать, А разглядывать: где мечи висят, Где заплоты стоять - выведывать. А когда разбойники спать легли И во мраке сычи заухали, Черноризые братья в туман ушли - Доносить про все, что разнюхали. Стали гнать разбойников из лесов. Их травили псы озверелые. Волкодав с железной пилой зубов Изорвал певцу руки белые. Но ведь