Игорь Иванович Кобзев (19 августа 1924, Ростов-на-Дону — 10 мая 1986, Москва) — русский советский поэт, литературный критик, публицист и общественный деятель; известен и как живописец. Участник Великой Отечественной войны. Организатор и руководитель Общественного Музея «Слово о полку Игореве», размещавшегося в Погодинской избе (Москва, Погодинская улица, 12А).
Сторонник подлинности “Влесовой книги” и автор ее стихотворного переложения.
Автор многих поэтических сборников, среди которых: “Шпага чести” (1963), “Лебеди в Москве” (1964), “Радонежье” (1968), “Гусляры” (1971), “Дума о России” (1976), “Мгновения” (1977). Основные темы творчества – судьба русского народа, традиции и наследие предков, красота природы родного края, любовь. Проявлял большой интерес к языческой Руси – автор одного из переводов “Слова о полку Игореве”, написал поэмы: “Падение Перуна” и “Лесная сказка”.
Сварожичи (Первая песнь Бояна)
...Мне бы взять коня – да лети, гуляй Вплоть до самой земной околицы! – Поскакал бы я, братья, в далекий край, Где земля с синим небом сходится. В том краю, слыхать, уж такая страсть, Уж такие дела чудесные: Когда ихние девки кончают прясть, Прячут лен в чердаки небесные. Там точеным месяцем, что серпом, Жнут на поле рожь белоярую, А хмельные бражники за столом Пиво черпают звездной чарою. Там один мужик с солнца драл парчу, Той парчою порты подвязывал. Сам того я не видел и врать не хочу, А кто видел, так вот что сказывал...
За земным окоемом стена стоит, За стеной - океан, море синее, В океане плавает рыба-кит, Рыба-кит с великанской силою. И лежит Земля на спине кита; Коли рыба-кит чуть шелохнется - Поменяют горы свои места, Всем глубоким ущельям вздрогнется.
За чертой Земли есть большой чертог. А в чертоге том в ночи черные Самый главный в небе славянский бог Запаляет огни несчетные. Где Сварог, где Белбог его Русь звала. Все на белом свете им сделано. Голова его - точно дым бела, Борода - что туманы белые. Распахал Сварог черноту небес, Проскородил сырую пахоту И пошел из лукошка швырять окрест Зерна звезд по рытому бархату. Притомился бог. Изнемог. Устал. Столько дел! Одному где ж справиться? Тут нежданно вдруг божий взор упал На угодья Земли-красавицы. А Земля лежала вдали, внизу, Разметав леса, косы темные, И глядели в чистую бирюзу Голубых озер очи томные.
Инда вспыхнул в небе влюбленный бог! Стал дарами невесту радовать: Жемчуга, цветы раскидал у ног, Опоясал твердь лентой-радугой. Как пожар, желанье в груди зажглось, И кипенье той страсти бешеной Ливнем яростным пролилось В лоно вешней Земли разнеженной. И родились дети от той любви, Удалые сыны и дочери: Боги, люди и соловьи, И пригожие твари прочие. Не из глины, из коей горшки творят, А из ливня мужского семени Зашумел вокруг плодоносный сад Молодого лихого племени.
Сын старшой Сварога - то наш Дажбог. Чадо мудрое и прекрасное, Он в парче-багрянице до самых ног, Над челом корона алмазная. По Руси о нем гусляры поют, Люди кличут его «Красно солнышко», По весне на заре, ровно счастья, ждут И зовут заглянуть в оконышко. А еще сын средний - могуч Стрибог, Царь ветров злой зимы и осени; Затрубит он в свой серебристый рог - Все дубы бьют поклоны до земи. А любимый сын - баловник Перун. Как примчит в грозовом обличий - Недостанет слов и не хватит струн Рассказать про его величие. Он за всеми с тучи следит, грозя. Взведена тетива звенящая. Инда всуе вслух произнесть нельзя Его имя, огнем разящее!
А еще милее, чем сыновья, Для Сварога - краса дочерняя: Дочь старшая - утренняя Заря, Дочь меньшая - Заря вечерняя. Люди кличут Денницей одну сестру, Что выходит с лучами первыми; На ней платье алое поутру, Весь кокошник осыпан перлами. А другую сестру Вечерницей звать, Синий плащ ее шелком светится, И горит на плече, той красе под стать,