Я помню послеперестроечные годы, Когда затихли звуки пламенных речей, Когда открыла вдруг реклама для народа Такую массу интереснейших вещей.
Как много всяческих узнали мы новинок, И вот несведущий в лингвистике дурак Решился выбросить продукт на русский рынок, Лапшу с пугающим названьем «Досирак».
Лапша быстрейшего была приготовленья И от нее, кажись, никто не помирал, Но почему-то создавалось впечатленье, Что ту лапшу когда-то кто-то недо…ел.
Ну, это ж надо же такое отчебучить! Бездарно так на наш язык перевести, Пока в названии еды неблагозвучье, Вовек с народа будет денег не стрясти.
Но тут вмешался осторожный дистрибьютер, И поменял он букву «С» на букву «Ша», И стала оптом закупаться за валюту За рубежом та пресловутая лапша.
Сменили буковку одну – какая малость! Названье стало благозвучным – «Доширак», Но впечатленье тем не менее осталось, Что недоел ее когда-то Жак Ширак.
Но наши люди, видно, падки на сюрпризы, Где ж та загадочная русская душа? И весь народ сидит, уставясь в телевизор, Где рекламируется данная лапша.
Какой-то дяденька, открыв бадью с лапшою Там от восторга замирает, не дыша, А наш народ взирает с радостью большою На это все, забыв, что все это – лапша.
Ну что тут сделаешь? Народ дошел до точки, Своей лапши в стране как будто больше нет, Готовить лень, а тут залил все кипяточком, И вот, пожалуйста, готов тебе обед.
Куда мы катимся? Но это объективно, Ведь если денег нет в кармане ни шиша, А кушать хочется порою так активно, То на худой конец сгодится и лапша.
И дети трескают хрустящие брикеты Такой же быстрорастворяемой лапши, И называют их обычно – бомж-пакеты, Хотя по виду не совсем еще бомжи.
А мне обидно, хоть пример довольно мелкий, Покоя нет, ночами снится мне лапша,- И та, которая разводится в тарелке, И та, которая повисла на ушах.