Свято-Успенские пещеры, Сыро, по телу бьёт озноб, Древний погост с деревянными крестами, В Боге почившим чернецам вечный покой.
Самобезмолствующий Растерял все понятия, боится молчать, Нужда говорить, пещися о пище, Прятать кистень, под рубаху, до дня.
Два дня ел мел, на третий слёг, Всю ночь блевал - садись за стол, Да и с гостинцами родня - любовь сильнее, Стал, слаб и горд, и дурень что дитя.
С сандалий выросла трава, Не у меня, Ещё щенок…
Я бы здесь и затворился, Но, как солёный камень, И также, Лазарем в гноище, Стонут, осквернены храмы.
Сретать порядочно, дай Бог вместить, Но нахрапом не понять и не поймать, За поклон бить поклон, вновь пресмыкаться, Быдлом нечёсаным, надеясь, душу здесь спасать.
Под начал, на суровый искус, Сохнут руки, ветреной юности, Направи Господи, стопы по словеси, Да не обладает мною всяко беззаконие.
Исчезоша в суете дни наши, Человек мятется точно падла - тварь, Всякое ныне отложим попечение, В храме стояще, на небеси стояти мним.
Постом Великим, Трещит и щерится по шву худой покрой, Не заберёшь, по карманам, ты, весь этот мусор, Душа, зачем спешишь в расход, Твою храмину правит на супрядки Железный дорожный посох… Железнодорожный посох…