Где-то, где-то, на краю рассвета, Там, где с неба звезды падают в ладонь, На восходе лета девочка Джульетта Грела в теплых пальцах маленький огонь.
Ей дарило солнце рыжие веснушки, Ей дарило лето сказки и цветы, Ей дарили годы звонкие кукушки – Годы без печали и без суеты.
Переносит ветер письма и приветы К маленькой Джульетте в тёплую страну, Переносит ветер добрые приметы, Радости, печали, память и весну.
Врагу
Артур Гайдук
Что приснилось вчера, я запомнил, как мог, Как в квартире моей разорвался звонок, И прокуренный голос сказал в телефон, Что, мол, умер мой враг и почти погребен.
Я сорвался бегом, я себя не жалел, Я пытался успеть, только вот – не успел. И когда прибежал я на старый погост, На могилу упала последняя горсть.
И стояли вокруг, как его караул, Те, кого он сюда за собой потянул, Кто его отпевал, кто его обмывал, Те, кто гроб выносил и могилу копал.
Я храпел, я хрипел, я плевал на погост, Где он слякотью лег под ногами берез. Я то в голос кричал, их хватал за грудки, То, как бешеный пес, вдруг скулил от тоски.
Я кричал им в лицо, я в них брызгал слюной, Мол, отройте его, он, конечно, живой. Ну, отройте его, я желаю узреть – Он ведь не жил, а нежить не мог умереть.
Но ни вздоха, ни слез, нет ни взгляда, ни слов, Ни хороших друзей, ни надежных врагов. Что за люди без лиц? Тут кричи – не кричи. Для меня – не друзья, для него – палачи.
Как удар по глазам мир вернулся ко мне. И мозаика тел – лишь узор на стене. Это значит – живой, слава Богу, живой, Я увижу тебя, Враг ты мой дорогой.
Как же так? Я себе с удивленьем твержу, Что ты, парень, опомнись, он враг, а не друг. Мне теперь все равно, я на это плевал, Я с врагом за вражду опрокину бокал.
Я сорвался бегом, я себя не жалел, Пробивался к нему сквозь сплетение тел. По ступеням. Наверх. Десять метров. Порог... Двое в штатском, Без лиц, Выносили Венок.