Когда исчезнет последний звук и умолкнет лай сбитой собаки; когда замерзнет еще одна пьяная жизнь и ты больше не сможешь смеяться. Когда пропадет последний ребенок, безмолвно оставшись лежать в овраге, мы не услышим уже ничего, охваченные страхом смерти. Единственное что нам пропоет — рев каждого погибшего сердца.