Ах, Сумерки! Черная клякса пала на город осенний, на свежий лист. Нет истины в осени - эта малость Приходит на ум в сентябре. И вниз Нас манит воздушным потоком, чтоб лечь На плечи усталой земли, в траву Пожелтевшую, словно от непостоянности встреч.
О, Сумерки! Время, когда разливаются Тени подножные в лужи тьмы. И свет фонаря новорожденно скалится, Только его не пугаемся мы - Он нам так близок, он все, что связует нас, Все, что нас держит с тобой на плаву - Так к подлежащему тянет сказуемое.
Пахнет в парке арбузными корками. Ветер там разыгрался, словно дитя. Переулками грязными или задворками Катит, и катит, и катит и катит сентябрь!
Ах, Сумерки были, я точно помню, Когда мы встречались. в тот день. в тот век. Нас чем-то манили чужие окна, и двери, и люди в чужой Москве. Ту музыку рам и пружин диванных Мне слушать сейчас... вспоминать и слушать. И, запершись в тесной каморке ванной, с остервенением чистить душу...
О, Сумерки! Хочется выть и выйти На улицу, в темень, да хоть куда! Но жизнь моя, видно, застряла в лифте, Где перерезаны провода. И остается сидеть уныло, Царапать лифтерам настенный \"привет\". О, Сумерки! - помнишь - ведь это было в той жизни, которой нет...
В этот сквер, обласканный ветром, Занесло нас без всяких причин. Дарим мы поцелуй рассвету и о многом с тобой молчим... Так бессмысленно произносимое - Ведь, последним теплом согретый, Сходит лист в вертикаль, вальсируя, вот и кончилось бабье лето!