Вот и он, мёртвый сезон: Только мы да хруст огурцов! Только палка слюнявой собаке, Зелёного стекла печальный звон.
На опустевших станциях голос: «Конечная!!!» Не хочется выходить, не дочитана книжка, И в тишине милее солнца заляпанная лампы планка. В Япониях, Египтах, Касабланках Я – дурачок, паяц, мальчишка! – Осквернял постаменты пометками «Я был и здесь», «И здесь был я», «Я был»… Я был! Вы слышите? Ел, спал, махал руками, пил, курил.
Я, настроения сумеречный гот, Себе записки оставлял из века в век. Я Ною помогал построить плот, И сам же лично обрушивал течение рек На эту утлую постройку.
Но не теперь!.. Теплеет водка на столе. Смеётся Кали. Три звякают стакана, четыре – в стороне стоят, И объявление «не найден собутыльник».
И сумерки ползут, Как червяки на запах тухлой рыбы. Склонились головы нетрезвых молодцов. На скатерти, в кофейной гуще видятся могилы, Да, это он, мёртвый сезон: И только мы, да хруст огурцов!