Утром, над ворохом газет, Когда хочется выбежать, закричать прохожим: "Нет! Послушайте! так невозможно!" Днем, когда в городе Хоронят, поют, стреляют, Когда я думаю, чтобы понять: "Я в Москве, нынче вторник, Вот дома, магазины, трамваи..." Вечером, когда мы собираемся, спорим долго, Потом сразу замолкаем, и хочется плакать, Когда так неуверенно звучит голос: "До свиданья! До завтра!" Ночью, когда спят и не спят, и ходят на цыпочках, И слушают дыханье ребят, и молятся, Когда я гляжу на твою карточку, на письма -- Всё, что у меня есть... может, не увижу больше... Я молюсь о тебе, о всех вас, мои любимые! Если б я мог Заслонить вас молитвой, как птица заслоняет крыльями Птенцов. Господи, заступись! Не дай их в обиду! Я не знаю -- может, мы увидимся, Может, скажем обо всем: "Это было только сон!" А может, скоро уснем... Знаю одно -- в час смертный, Когда будет смерть в моем сердце, Еще живой, уже недвижный, Скажу я: "Господи, спасибо! Ты дал мне много, много!.. Не оставил меня свободным. Ярмо любви я тащил и падал. От земли ухожу, но я знаю радость. От земли ухожу, но на землю гляжу я, Где ты, где все вы еще любите и тоскуете... Господи, заступись! не дай их в обиду! Я люблю их! Господи, спасибо!"