О черных днях поведали мне горы, Чернее повести для горцев в жизни нет, И временем не вылечить той боли, С какой глядели горы горцам вслед. То было все по страшному веленью, Хоть приговор понять мы не могли, Нас всех приказом выгнали с презреньем С родной вайнахской обжитой земли.
И как животных, в скотские вагоны Грузили в тот военный трудный год, За что наказаны в то время были горцы, В чем провинился перед Родиной народ? Все ужасы судьбы мы испытали, Косил нас голод смертною волной, Мы Сталина в молитвах проклинали, Но он мольбы не слышал ни одной.
Он трон стерег с коварным безразличьем, По трупам шел кровавою тропой, И в ореоле грозного величья Вознесся над запуганной толпой. Мы для него лишь винтиками были Машины, что себе он изобрел, Какое время бед мы пережили В разлуке от родных кавказских гор.
Однажды с чемоданом друга встретил: - Ты что везешь? Успел богатым стать? - Останки матери я вырыл, - он ответил, - Везу на родину, чтоб их земле предать. Наш поезд возвращался на рассвете, Встречал встревоженно заждавшийся вокзал, Седой старик в поношенном бешмете, Припав к перрону, землю целовал.