Ранний солнца луч - да по церковному венцу, А на площади строят виселицу, И честной народ уж бежит спросонья Посмотреть, как будут вешать язычницу Матрену. За то, что кожа у Матрены смугла, Что танцует у огня в чем мать родила, Что стройна, как тополь, сильна, как волчица, За то, что никого на белом свете Матрена не боится. За то, что в ложок, да что у синего ручья, К ней бегают из города чужие мужья. Вывели Матрену - ох, хороша! Мужики стоят - глядят не дыша, Да не заслон вокруг Матрены кабы, Разорвали бы Матрену бабы. За то, что кожа у Матрены смугла, Что танцует у огня в чем мать родила, Что стройна, как тополь, сильна, как волчица, За то, что никого на белом свете Матрена не боится. За то, что в ложок, да что у синего ручья, К ней бегают из города чужие мужья. Отказалась Матрена крест целовать, Встала на баклажечку во всю свою стать, Наказала попову молитв не читать, Да велела палачу рук не вязать. А как выбили баклажечку да из под ног, Дернулась разок, да еще разок, Вскинулась третий, точно в небо взвилась, Да тут-то веревочка и оборвалась... А бабы в толпе так аж взревели навзрыд – Да вешать по два раза Господь не велит. Стоит Матрена глядит на попа, А по все четыре стороны бесится толпа. Вольному - воля, спасенному - рай, Миловал Бог, если сможешь ступай. И молвила Матрена мужикам,что стоят на пути: Кто не был со мной, мужики - тот с места не сходи, а кто был у ручья, да хоть раз за всю жизнь, - Возьми за руку жену, да сторонись. Ох и расступился коридор широк, И пошла Матрена к солнышку да на восток, И никто не посмел ей стать поперек. Да за что же это Бог Матрену уберег? Уж не за то ль, что кожа у Матрены смугла, Что танцует у огня в чем мать родила, Что стройна, как тополь, сильна, как волчица, За то, что никого на белом свете Матрена не боится. За то, что в ложок, да что у синего ручья, К ней бегают из города чужие мужья.