Если есть на свете воины света, то обязательно где-то ходят воины тьмы.
И где бы они ни ходили, их воины света ловили, ловили и ставили к стенке: «Где те большие застенки, где томятся воины света? Ответите вы и за это!»
А воины тьмы молчали, видимо, заскучали и от скуки плевались только.
Но воинам света не больно: «На то мы и воины света, чтоб ловить летающих где-то воинов тьмы.
Что сидишь, поэтесса, пошли не в кулачном бою махаться, а в бой великий ввязаться — в эти новые, новые войны, от которых тебе ни больно, ни больно уже никогда — такая твоя «звезда»!»
И я шла на бои те и билась — сама с собой материлась, сама себе письма писала, сама себе задавала больные, больные вопросы:
«Может, всё это бросить — плюнуть на жизнь и двинуть туда, где не смогут вынуть душу мою из тела» — на звезду Андромеду хотела.
Ведь зачем мне, воину света, разговаривать с воином тьмы? Говорю, говорю... Нет ответа. Да пропадом пропади!
Пропадом я пропадала, да и пропала б совсем. Но много прошло или мало, и вот я пишу за всех:
«Снова я воин света, ищущий воинов тьмы, и если есть они где-то, то должны за мною прийти, чтобы к стенке меня поставить и душу вынуть опять.»
Кто-то должен это исправить! Не хочу об этом писать.