Вот появляются в груди и покой, и огонь, и прочь сердце пёрышком летит, чтобы лечь к Нему в ладонь. Так летит, как бабочка на свет, не зная про стыд, страх, позабывши испуг, и вдруг - возвращается назад, сделав круг и не найдя открытых рук.
С гор хлынул вешний водопад, и вода, быстрая вода всё, всё, что было до того, унесла прочь, не оставив и следа. Эти сны и речи невпопад, нечаянный взгляд и вместо вдоха - в горле ком... И вдруг - наступили холода, и вода оцепенела подо льдом.
И, глядя во тьму ночи новолунья, глядя во тьму, небо и землю я вопрошаю: Кто я Ему? Неужели до сих пор я Ему только чужая? просто чужая? И я не знаю, я не знаю, как читаю Судьбе - зыбкие звёзды меня окружают... Кто я Тебе? Неужели до сих пор я тебе только чужая? Чужая?
Как быть, Господин моей беды, - Ты там, где восход, я там, где закат? Лёгкий дым возвращает все следы, и молчит водопад. Даль крадёт твой зыбкий силуэт, но, где ты прошёл, тюльпаны по горам горят, и вслед моё сердце пёрышком летит, летит на свет и знает - нет пути назад.
Я не знаю, я не знаю, как читаю Судьбе - зыбкие звёзды меня окружают... Кто я Тебе? Неужели до сих пор я тебе только чужая? просто чужая? И, глядя во тьму ночи новолунья, глядя во тьму, небо и землю я вопрошаю: Кто я Ему? Неужели до сих пор я Ему только чужая? Чужая?