«Не шуми ты, шумка, во поле, зеленой дуброве, Не мешай же ты мне, младцу, думу думати». — «Мне нельзя, шумке, не шумети: Среди зеленой дубровушки армеюшка долга стояла, Да и всю зеленую травку-муравку притоптала, Да и все корешочки засушила». Не алы-то цветы в поле расцветали, Не ясен-то сокол по крутым горам летал, То Стенька Разин по армеюшке, шельма, разъезжал, Себе что ни лучшего казака шельму-разбойничка выбирал: «Кто бы во синем море достал желтого песочку, Да чисто-начисто вычистил мой вострый булатик, Снял бы с него черную ржавчинку, Да навострил бы его востро-навостро, Да и вскрыл бы мою белу грудочку, Да и посмотрел бы в мое ретиво сердце, Отчего оно больно болит, без огня горит, Без огня-то оно сгорело и без полымя все изотлело? Оттого-то оно сгорело - Мне завтра пред белым царем Ответ надо держать: Да и чем же ты меня, православный царь, припожалуешь?» - «Припожалую я тебя, шельма-разбойничек, Что ни лучшими хоромами высокими, Что ни теми ли столбами с перекладиной».