Истина в том, что никто не виновен, Никто не виновен, не виновен в том, Что красавицы всегда создают чудовищ, Смертельной, спасающей мир красотой.
Грязный горизонт завершается пропастью, Вывихом, выдохом, Воду в смрадной реке колошматят лопасти, Прочь бежит всяк, кто жив.
Круги идут по воде, героин в крови, Ствол у монитора, выше всех заборов. Небес натуральная синь портит общий вид. Выстрел все исправит, я привык к отраве –
Безвыходной свободы! Нажравшись до отказа, До рваного желудка я сделался глухим, К неистовым призывам, к подначкам и приказам. Сжигает мои щеки едкий грим.
Если вдруг еще случится лето, Я смягчу все горе на Земле. Мне не сложно, я же был при этом, Был цветущим сад, зеленым лес.
И вода в реке была без смрада, Остров был ничей и трижды мой. Но не случилось то, что мне надо – И прогресс пришел ко мне волной.
Цапли улетели, остались голуби – Черные, черные. Нефтью обливаются ветви голые, ждут огня, мне ль не понять?
Круги идут по воде, монитор готовящий Выстрел встал на якорь, все ждут только знака. Я оправдаю себя, поскольку чудовищу Дать приказ – отрада. Я возьму в награду
Безвыходною свободу – нажрусь ей до отказа, До рваного желудка я сделаюсь глухим, К неистовым призывам, к подначкам и приказам. Сжигает мои щеки едкий грим.
Надо мало, из всех историй В этом неизменна и моя: Чтоб нашелся купец за морем, Чтоб собрался в дальние края;
Чтоб самая младшая из трех дочек Вдруг попросила его: «Папа, привези мне аленький цветочек»...