Сегодня ночь, простите, Вся для того, Чтоб Иоанн Креститель Вышел из вод. Безумных оргий номер Я не учел, День пал и сразу помер, Сбитый бичом.
Земли горячей комья Сыпя с небес, Своей стезей влеком я, Мягкий, как жесть. В дожде кипящей серы, В граде камней, Зачем нужна мне вера Прочих людей?
Прочих, тех, кто пляшет у костра, Возносит виноград — И мрет во сне, Кто водкой подменил вкус лучшего вина, Скажи, зачем нужна Их вера мне?
По слову мир построен, К схиме влечет; Весь альтруизм героев Спрятан еще, И если высшей мерой Станет уют, Я прокляну ту веру — И воспою.
А ты молчишь и смотришь В свете костра, Цветок на смертном одре, Тонкая грань, Что отделит от жизни И унесет. Так для чего, скажи мне Нам это все?
Это все — пылающий костер, Чужой в ночи мотор, Огонь в окне. Серный дождь и орды саранчи Тяжелые ключи Доверят мне. Я бессловесный камень В тени креста, Все остальное — память И суета.
Безумной пляске вторя, Стонет земля; Все обезумят вскоре, Плача и злясь. Почем священный праздник? Он же — шабаш. Закон грядущей казни, Высшая блажь. День пал, и сразу помер, Сбитый бичом, И я не вник, не понял Высший просчет.
Да, просчет, ошибку божества. Кто все нам даровал, Чтоб все забрать. И раз так, безумие цветет, Жизнь новая растет В огне костра.