По полю, спотыкаясь, шел последний санкюлот; Собаке Робеспьеровой не выведан простор. Собаке без ошейника последний был оплот - Туман залЕсных, неизвестных гор. Повис, закатом сотканный, жестокий их оскал, Пробил закат дымящийся лес пасмурный насквозь, И, выплюнув бычок в траву, прощаясь, расплескал По небу рыжий цвет твоих волос...
А ночь упала черная, и выгнала туман Из верного убежища - в мирской, бессонный склеп. Кто видел это, знает тот, что чувствовал жак-жан, Когда вдруг осознал, что он ослеп. И тем чудесней вдруг возник - и вырос из земли Костер, среди невидимых, чернеющих полос. Разбивши слепоты мираж, дрожа, огонь разлил В тумане рыжий цвет твоих волос.
Не может быть предателем такой огонь - он знал, Такой костер - живой цветок, сжигающе-живой, От Господа, вестимо, он - спасительный сигнал, Не щерятся мушкеты у него! Не может быть, чтоб путнику, уставшему идти, Прошедшему сквозь кровь и лед, и гром свинцовых гроз, Не разрешил бы отдыха от долгого пути Туманно-рыжий цвет...
Но сказки - ложь, а правда вся - с оружием в руке. И стоило приблизиться к той правде, сделать шаг, Как дернулся неистово разряженный мушкет: Конечно, у огня ютился враг. Еще за миг спасительный до главного броска, Свинцовый шар в груди его свой занял мрачный пост. И, словно в назидание, по листьям расплескал Кроваво-рыжий цвет...
...Поверь мне, я не часть толпы - хоть и иду с толпой, И знаю, что восстание обречено на крах!.. ...И каждое мгновение я встречи жду с тобой - Лицом зарыться в рыжих волосах. ...И все иду с восстанием - не знаю, дело в чем, И как так получается - какой-то парадокс!.. ...Сияет, не меняется на флаге, на моем Безумно рыжий цвет... Кровавый, рыжий цвет твоих волос.