Я скушал три таблетки от кашля и на крышу, Взошёл, и прямо к краю на крыше этой вышел, Она была высокой, и я же охуел, Каких-то я таблеток не тех сегодня съел.
Потом меня прибило взлететь, подобно птице, И даже не стремало, что я могу разбиться. И вмиг расправив крылья, я полетел вперёд, И чуть не уебался в огромный самолёт.
Он был весь алюминиевый, как ложка обувная, Он шёл своей дорогой, ничего не замечая. Он знал, что плавать в воздухе не счастье, а работа, Меня он одарил железным взглядом патриота.
Я так хотел спросить его, куда дел он свои стальные когти, Но не спросил, а то ответ он точно слил бы дёгтем. Ведь даже власть над дёгтем, лучше, чем весь в мире мёд, Пока, пока, лети, лети огромный самолёт.
И я совсем не думал, что мне может выйти боком Моё отождествление себя почти, что с богом. Я очень ясно видел всё, и мерил по себе, Как люди смотрят в небо и кричат мне, хоть убей,
Они кричат: «Мессия наш, дорогу освети нам»… И звёзды, и Луна, короче клёвая картина. Потом мой взгляд фонтанчиком скользнул как по желе, Я понял тут, что топливо, однако, на нуле.
Я бросил взгляд на землю, и губы прикусил, Ведь сроду не умею я садиться на шасси. И ёбнулся я в реку – такая вот хуйня, Сказали, отлетался в газете про меня.