Когда простреленный навылет казак оставлял скакуна
В пылу на камень налетела коса разгул унять.
Когда мирянам не хватало слюны проглотить соль молитв
Твой русый голос в хохот ерни Луны стал темней смолы.
В тот год цыганы не гасили костры торопились на юг.
Ножи весною оказались остры проклюнул нюх.
Не удержала в черном теле узда сумасбродную голь.
В тот год без волокит младенца уста запечатал кольт.
Пропетый висельник скользил каланчей по широкой реке.
Округи щерились ордой-саранчей по грудь в грехе.
Земля бессильной самкой слез запаслась, заскулила от ран.
Певец упрятал вычет в омуты глаз, прошагал в Иран.
Ша, дотошный юноша
В пир историй Кто чего стоит, - Спрашивай у могил. Нестор резвый, Озаглавь срез вый, - Зрячему помоги. Где мордует осень, Бились грудью оземь. В кровь разбили лица Думой примириться.
Тешились Колочей Вытек глаз Кирочей. Где снега раздеты, В голос воют дети. Лапти износили В поисках России. Душу в клочья рвали, Выродились в тварей. Край, где правит ноготь, Светлым одиноко Не расправить плечи, Нерв трубою лечат. Я и сам помечен Одичалым смерчем. В сочных травах, Ольга, Кто нам крикнул: Горько! Не смог обрезать уши в пепельный звон горемыка