Когда простреленный навылет казак оставлял скакуна В пылу на камень налетела коса разгул унять. Когда мирянам не хватало слюны проглотить соль молитв Твой русый волос в хохот ерни Луны стал темней смолы.
В тот год цыганы не гасили костры торопились на юг. Ножи весною оказались остры проклюнул нюх. Не удержала в черном теле узда сумасбродную голь. В тот год без волокит младенца уста запечатал кольт.
Пропетый висельник скользил каланчой по широкой реке. Округи щерились ордой-саранчой по грудь в грехе. Земля бессильной самкой слез запаслась, заскулила от ран. Певец упрятал вычет в омуты глаз, прошагал в Иран. Ша, дотошный юноша В пир историй, кто чего стоит, - Спрашивай у могил. Нестор резвый, озаглавь срез вый, - Зрячему помоги.
Где мордует осень, Бились грудью оземь. В кровь разбили лица Думой примириться. Тешились Колочей Вытек глаз Керочей.
Где снега раздеты, В голос воют дети. Лапти износили В поисках России. Душу в клочья рвали, Выродились в тварей.
Край, где правит ноготь, Светлым одиноко Не расправить плечи, Нерв трубою лечат. Я и сам помечен Одичалым смерчем. В сочных травах, Ольга, Кто нам крикнул: Горько!
Перес Де Куэльяр... Перес Де Куэльяр...
Не смог обрезать уши в пепельный звон горемыка-юнец. Тягучим дегтем поженил голос свой, сгрыз губ пунец. Где чрево матери вспорол таган свай, копоть смыла слеза. Там степью утренней хозяина звал сирота-рысак.
День промозглый выспался, Как тонул в любви босяк Краем стола лоб рассечен. Не согреешь голого, Пальцы стынут оловом Снял с бедолаг пробу сечень.