В городе Париже в начале июля Я столкнулся с ним, когда играл в прятки. Он рвал свои стихи, пил дешевые виски И плакал... Его поджидала смерть - И он знал об этом. Его лицо, изрытое траншеями сомнений, Успокоилось, покрылось слоем мела. Я спросил в упор: - Куда ты собрался? Он шепнул: "...на небо", - И улыбнулся... Честное слово! Честное слово! В душном июле я запомнил, Как он умирал. От снов до вдохновения целая вечность - Я трижды мог пропасть, пока ее мерил, - Звериное чутье выручало в слепой дороге. Я встретил могикан, для которых честь - табу, И холеных фаворитов, что бесятся жиром. У первых был внимательным учеником, Вторым вгрызался в глотку дикой собакой. Издерганный молвой о распятой любви, Израненный баграми языкастых пророков, Я медленно ступал по дымящей земле И мучился жаждой. Может быть мне просто повезло - Воронью всему назло Мне не дали сгинуть в прорве дней, Помогли залечить раны. По тропинкам узким и шальным, По обрывам ледяным К родникам живым провели меня Мимо зоркой охраны. Я припал к воде запекшимся ртом И жадно пил, глотая свое отраженье. Да видно перебрал живительной влаги - Меня начал бить озноб. В памяти кипел раскаленый июль, Париж не поперхнулся своею жертвой. Я решил двигаться, чтобы согреться, Я начал двигаться - Честное слово! Честное слово! Я не хочу умереть в ожидании Солнца!