Он мог быть скульптором, но стал поэтом.
Взбешён, капризен, мрачен, злоречив.
Не думаю, что кто-нибудь от света
и тьмы героя может различить.
Кто он не есть, он на горе высокой,
он, где Арагва, где беглец Гарун,
где он не есть безжалостно, жестоко,
бессовестно у Грузии беру.
Он неуживчив, он – смертоубийца.
Слог дернется, зашаркает строфа.
То ль я ему, не то ли он мне сниться
с челом и гривой золотого льва.
У, как! Дракон – моё перо. Но музу
зову Арагвой, чья сильна вода.
Ношу любовь, как вечную обузу
или пишу, как строю города.
Мой покровитель – юная гвоздика.
Люблю глядеть, не отрывая глаз,
не доставляя прочего убытка
худому зренью, чья никчёмна власть
перед гвоздикой. Грузия, Арагва
и Лермонтов, гвоздика, монастырь.
О демоне и о герое главном
пишу. Они передо мной чисты.
Герой и Демон. Если первый в маске
на маскараде, демон на балу
у духа зла. Как молодость прекрасна,
ведь молодость прислуживает злу?!
Как опишу, когда неописуем
героя образ и совсем незрим,
чьё поколенье думало, он умер,
когда он жил и по земле ходил.
По Грузии на лошади горячей,
лихой скакун, мятежник и бунтарь
молниеносно и бесстрашно скачет.
О, Сакартвело шен ламази хар!
Не пощажённый, вытолканный эрой,
куда он мчал, он мало, что умел,
писать стихи, писать душой и с верой,
за то не мало в этом преуспел.
Слог разношерст, но не претит глаголу.
Им совершённый вижу в этом путь.
Лишь знает он один, с какою болью
мне надо будет этот текст замкнуть.
Он мало жил. Когда бы не Мартынов
и не дуэль… Ну, надо же вспылил,
взял револьвер обиженный, безвинный
и выстрелил и пулею убил.
………………………………….
Мой светский лев, чью золотую гриву
не жалую, печалуюсь, грущу.
Закономерно, но не справедливо,
что за тебя я этот век вершу.
19 ноября 2006 года
Канат Канака еще тексты
Оценка текста
Статистика страницы на pesni.guru ▼
Просмотров сегодня: 1